Рыбалка на Куличках

Зимой, спустя недели три после ледостава, на водоемах средней полосы России клев окуня становится случайным, капризным. То он берет в оттепель, то в мороз, то утром, то вечером и так далее.

Но рыболовов это не останавливает. Они продолжают искать, изобретать, стремясь перехитрить окуней, вызвать их поклевку...
Недалеко от берега, на краю песчано-илистой отмели, местами укрытой почерневшими водорослями, дно сразу уходит на глубину. Здесь, над обрывистым откосом, расположился такой вот упорный искатель полосатых хищников. Перед ним две лунки, на снегу лежит клеенчатый портфельчик, а в нем — короткие удильники, оснащенные разными мормышками. Опустив до дна мормышку, он медленно поднимает ее с едва заметными колебаниями, стремясь проверить все горизонты воды вплоть до ледяного потолка.
Одна поклевка у него уже была — на завершающем такте игры, когда он привстал с ящика, выпрямился во весь рост и подтянул мормышку чуть ли не до входа в лунку. Но поклевки на этом горизонте не повторялись. Значит, подо льдом стайка не стоит, мормышку тронул какой-то окунь, который сопровождал ее снизу. Требуется найти иной темп движения, иные колебания мормышки.
Рыболов взял другую удочку, погрузил в воду мормышку с мелким мотылем и начал постукивать ею по дну, поднимая и резко опуская вершинку удильника, но и на эту игру приманки и облачка мути апатичный окунь не реагировал. Еще попытка. Рыболов сбавил темп и стал размеренно шевелить лежащую на дне мормышку. В чем ценность этого приема? Если постукивание привлекает окуня с более или менее значительного расстояния, то шевеление подстегивает его любопытство, возбуждает инстинкт хищника. Шевелящаяся на одном месте мормышка напоминает какого-то паучка или рачка, который копошится в грунте.
Уже десятки раз щетинка кивка дрогнула над лункой, передавая мормышке слабые колебания... И вдруг — о радость! Щетинка вздрогнула и выпрямилась. Это значит, что какая-то рыба опустилась головой книзу, встала под углом к мормышке и, принимая затем горизонтальное положение, ее приподняла. В такой обещающей поклевке есть что-то гипнотическое. Сколько переживаний, радости, отчаяния! Уже в момент подсечки рыболов явственно ощутил живое сопротивление, порывисто взмахнул удильником, а затем, откинув — его, азартно зажестикулировал, перебирая леску руками. И тут, как на грех, на одном из перехватов рука промахнулась, рыба сорвалась с крючка и ушла Какая досада! Теперь уже не помогут ни тихая игра, ни скоростные приемы: в ближайшие полчаса в этой лунке делать нечего...
Рыболовы давно заметили, что после медленной, вялой игры мормышки любая другая игра в тон же лунке пользы не приносит. Не приносят пользы также и попытки ловить на блесну в лунке, где только что удили на мормышку.
Все более широкое распространение получает ловля окуня на пустую мормышку. Причина, побуждающая окуня хватать пустую мормышку, до сих пор неясна. Представляет интерес одно соображение на этот счет, приведенное в научной литературе:"... В условиях подледного лова с низкой освещенностью воды подо льдом рыбы в основном могут ориентироваться при помощи боковой линии и слуха. Возникающие от колеблющейся мор. мышки вихри и звуки имеют сходство с подобными сигналами, издаваемыми мелкими окунями и ершами при захвате пищи. В связи с этим многие рыбаки-любители для увеличения уловистости применяют пустотелые интенсивно звучащие мормышки".
В полутьме придонной воды, под покровом льда и снега, окунь действительно должен ориентироваться главным образом на сигналы, воспринимаемые органами слуха и боковой линии. И в самом деле, надо полагать, что мормышки определенных конструкций, движущиеся определенным образом, издают сигналы, сходные с теми, которые слышны в гидрофоне при кормежке мелких окуней и ершей. Но, думается, такое толкование не может считаться исчерпывающим, поскольку окуни нападают на самые разные мормышки и при самой разной их игре.
Известно, что мормышки различаются по размеру, весу, форме, характеру их движения в воде и- т.д. К примеру, шарообразные мормышки наиболее компактны, они стремительно рассекают воду, сравнительно быстро погружаются и поднимаются, двигаясь по вертикали; плоские при опускании планируют, при подъеме отклоняются от прямой линии; мормышки подвешивают к леске вертикально, горизонтально, под углом 45°; есть мормышки тяжелые и почти невесомые...
Способов ведения мормышки (игры) — великое множество. Медленный подъем с плавным покачиванием; плавный подъем без покачивания; подъем с постепенным ускорением, чтобы возбудить у хищника инстинкт погони; смещение ее по периметру или диаметру лунки; постукивание мормышкой по дну; медленный подъем пустой мормышки (без наживки), сопровождаемый ритмичным, частым потряхиванием, и т.п.
Кроме того, у рыболовов в арсенале приемов есть и такие, которые возбуждают любопытство и хватку окуня своей неожиданностью: необычная пауза, ни на что не похожее движение, встряхивание, изменение темпа и ритма игры... Вот один из примеров такой неожиданности. Насадив на крючок мотыля колечком, рыболов поднимает мормышку с частотой 150 колебаний и скоростью 70 см в минуту. Мормышка достигла верхнего слоя (рыболов до предела поднял руку с удильником вверх). Подъем приманки прекратился, но колебания продолжаются с той же частотой — как бы бег на месте. Это вызывает хватку хищника. Немало и других вариантов ведения мормышки, при которых создаются своеобразные вихри и звуки, не имеющие сходства с биологическими звуками, возникающими при кормежке рыб.
Можно представить себе, как трепещет приманка, подвешенная под углом 45° к леске, какие она издает стрекочущие звуки в процессе подъема, сопровождающегося частыми (300 и более в минуту) колебаниями. Но не каждому рыболову удается такая игра. Кисть руки, держащей удильник, должна быть очень натренированной, глаз — острым, реакция — молниеносной. Придавая мормышке поразительные по частоте колебания, нужно уметь видеть, казалось бы, неуловимые поклевки — по едва заметным вздрагиваниям или отклонениям лески, уметь не прозевать момента подсечки.
Высокая частота колебаний мормышки дает наилучшие результаты в периоды ловли по первому и последнему льду, когда окунь активен, клюет озорно и весело. Однако надо помнить, что при этом успех зависит и от глубины ужения: Дробная игра хороша на сравнительно мелких местах, на больших глубинах она гасится сопротивлением воды, поэтому рыболов вынужден увеличивать амплитуду колебаний.
Некоторые мастера ловли на пустую мормышку полагают, что эффект этого способа зависит от темпа подъема приманки и числа ее колебаний. Одни считают оптимальными 200, другие −300 и более колебаний в минуту. Рекомендации эти представляются сомнительными: вряд ли при большом числе колебаний мормышки в процессе ее однократной проводки возникают какие-то особенные звуки, привлекающие окуней. Эти отрывочные звуки должны сливаться в единый, длительный звук, который не может иметь биологического значения.
Так все-таки — чем привлекает окуня пустая мормышка? Видимо, тем, что в нем возбуждается инстинкт хищника при встрече с предметом, близким по размеру к пищевому объекту, если этот предмет колеблется и движется а воде более или менее естественно, например вверх к поверхности воды или наискось течения, сносящего мормышку. Но даже такое движение приманки вызывает у окуня рефлекс погони и хватки только тогда, когда удается раздразнить и довести его до этого состояния. Вот почему почти в каждой новой лунке опытный рыболов начинает ловлю с поисков такой игры мормышки, которая соответствует «настроению» окуня выданный момент.
На небольших глубинах, где окунь, охотясь, ориентируется с помощью зрения, частота колебаний мормышки должна быть настолько высокой, чтобы хищник не мог обнаружить подвох. Из этих же соображений частота колебаний приманки должна быть тем выше, чем медленнее ее подъем.
Известны случаи, когда окуни, скопившиеся возле лунки в большом количестве, хватали пустую мормышку сразу же, при первом ее появлении. Такой жор, конечно, не показателен. Рыба не успевает рассмотреть, с чем имеет дело, потому что мормышку одновременно преследует несколько соперничающих окуней, стремящихся перехватить «добычу» друг у друга.
Интересно наблюдать за процессом ловли окуней на пустую мормышку. Вот рыболов опустил мормышку в лунку и начал играть ею со дна, с глубины около двух метров. Щетинка кивка ритмично запрыгала, поднимая мормышку в одном и том же темпе, с равномерными колебаниями. Только на первых проводках, когда поиски окуней шли в низких и очень высоких слоях воды, рыболов допускал некоторый сбой ритма, потому что ему приходилось вставать с сиденья с высоко поднятым удильником. Однако эта игра поклевок не дала. Тогда рыболов перешел на более частые колебания, и примерно в метре от дна что-то произошло — леска чуть дрогнула, но подсечка оказалась холостой. При следующей проводке сигнал о робкой поклевке повторился.
Теперь рыболов все внимание сосредоточил на игре мормышки в промежутке между придонным слоем и средним (влолводы). Пять, десять, двадцать проводок подряд. Ничего. Рыболов меняет длину проводки, ведя мормышку от дна до самой поверхности, варьирует темп и ритм движения приманки, увеличивает число колебаний до такой степени, что мормышка дрожит мелкой дрожью. Все безрезультатно.
Что произошло? Звуки бегут во все стороны, но они перестали быть призывным сигналом. Тут могло случиться всякое. Подошел к лунке более крупный хищник, и окуни бросились врассыпную. Или просто наступил час смены пищевой активности. А может быть, разгадку надо искать в особенности стайного поведения окуней.
Известно, что во время жора в одной лунке поклевки следуют одна за другой, пока не выловишь всю стайку окуней или не отпугнешь их какой-нибудь оплошностью. Ближе к середине зимы бывает так, что после поимки двух-трех окуней клев в данной лунке замирает, но, если дать ей «отдохнуть», можно снова поймать полосатых хищников, но опять-таки не более двух-трех.
Случается, что целая стайка окуней вертится возле лунки; рыбы, словно играя, норовят задеть леску или дерзко «тукают» по мормышке, но ни один хищник ее не берет. В такой ситуации требуется новизна — другая мормышка, иные приемы ее игры.
На небольшой глубине, где рыба хорошо видит, имеют значение не только размер и характер игры мормышки, но и ее форма, окраска, иногда даже яркость цвета. Бывает, что сегодня окунь ловится преимущественно на темную или зеленую мормышку, а завтра предпочитает желтую или совсем светлую. По-видимому, это в какой-то мере зависит от вида преобладающего естественного корма, от цвета воды, степени освещенности водоема.
Интересно отношение хищников к размеру приманки. Казалось бы, в середине зимы, когда тепловодные рыбы голодны, окунь должен выбирать более крупную добычу. Однако же мы знаем, что рыболовы добиваются в это время большего успеха, если вместо кисточки крупных мотылей насаживают на крючок только одного или двух, причем при ловле на одного мотыля нередко придают ему компактную форму в виде колечка. Более того, результативнее бывает ужение, если на крючок мормышки насаживают не крупного, а мелкого мотыля.
Практика показала, что в дни плохого клева, когда у окуня резко снижается подвижность, эффективнее самые маленькие по размеру мормышки, изготовленные по принципу: наименьший объем при наибольшем весе. Именно такую мормышку с насадкой мелкого мотыля решил использовать наш рыболов. Отойдя ближе к берегу, он сделал лунку на мелком месте и начал ловлю. Мормышка почти невесома, она чуть больше спичечной головки. Чтобы погружать такую мормышку, нужно часто прочищать лунку, держать тончайшую леску точно над лункой и сдавать по центру, не допуская прикосновения ее ни к стенкам, ни к намерзшей по краям лунки пленке из крошева льда и снега. Дело трудоемкое, просто изнурительное.
Чтобы ловля ладилась, вся снасть для этого способа должна быть предельно тонкой, а кивок очень чутким.
Итак, мормышка доведена до дна. Потряхивать ее при помощи частых движений вершинки удильника просто невозможно. Как ни тонка леска, она имеет некоторую плавучесть, что при малом весе мормышки не позволит держать кивок в напряжении. Такую мормышку можно шевелить на дне или тихо-тихо водить, плавно поднимая и опуская в таком медленном темпе, чтобы кивок был напряжен. Это требует большого терпения, выдержки и времени. Но если постараться — труд будет вознагражден. На эту «беззвучную» мормышку с надетым на крючок мелким мотылем окунь нередко ловится и тогда, когда на более крупные мормышки с таким же мотылем он не обращает внимания.
Ловить окуней на очень маленькую мормышку нелегко. Приходится не только помогать погружению мормышки, но и следить, чтобы тончайшая леска на ветру не запуталась; регулировать положение снасти так, чтобы кивок большую часть времени находился под напряжением; при переходах на глубокие места подвязывать на отдельном поводке вторую мормышку. Не следует думать, что маленькая мормышка обладает таинственным свойством мгновенного действия. Все бывает: и томительное ожидание, и поклевки мелочи вместо настоящей рыбы... Зато, если на маленькую мормышку «сядет» солидный окунь, рыболов, вооруженный тончайшей снастью, будет иметь возможность испытать свои нервы, показать мастерство!
В глухое время зимы ловля окуня — это всегда поиск, всегда преодоление трудностей. И здесь имеют значение не только маленькая мормышка и мелкие по размеру насадки, вплоть до личинки репейной моли. Особенно важно знание водоема, рельефа дна, расположения коряжников, каменных гряд, бровок, выступов или иных укрытий, где могут держаться окуни.
В скоплениях — будь то большая стая или маленькая -окуням свойственно групповое поведение. Наблюдения и опыт подтверждают, что если раздразнить одного окуня и вызвать его хватку, то вслед за этим в той же лунке можно рассчитывать еще на несколько поклевок. Нужно лишь не насторожить хищников быстрым выдергиванием из стаи подсеченного окуня или торопливыми движениями мормышки.
Необходимо также умело пользоваться прикормкой. В лунку с небольшой глубиной регулярно подбрасывают с десяток мелких мотылей. Заглянув в прозрачную глубину, удается порой увидеть, что там происходит. К медленно тонущему мотылю окуни в дни вялого клева высоко не поднимаются, они берут его, когда он приближается чуть ли не ко рту, или подбирают позже со дна.
Иногда окуни ведут тишайшую жизнь. Они впадают в такое сонное состояние, что не находят в себе сил двигаться даже в том случае, когда хорошо видимая приманка тихо шевелится или неторопливо перемещается на малом от них расстоянии. Но внимание к движениям играющей мормышки у них не ослабевает. Об этом говорит опыт ловли окуней в одной лунке двумя удочками. Одну удочку кладут на край лунки, при этом кивок расположен над водой и находится под напряжением, а лишенная подвижности мормышка лежит на дне. Вторая удочка находится в руке рыболова. Мормышка не перестает играть, чем удерживает окуней возле лунки.
В этом опыте нас ждет маленькое открытие: вопреки своему пристрастию к движущейся приманке окунь берет мотыля на удочке с мормышкой, лежащей неподвижно. Иногда поклевки на такую мормышку повторяются многократно, пока хищнику не примелькаются частые движения играющей мормышки или повторяющиеся при игре звуки и вихри перестанут его интересовать.
Подобное же двойственное отношение к рыболовным приманкам наблюдается при ловле крупного окуня на глубоких озерах. Многие считают, что крупный окунь живет в одиночку. С этим нельзя согласиться, если иметь в виду зимнее время. На глубоководном озере Плещеево удавалось вылавливать подряд по нескольку крупных окуней из одной лунки или из лунок, расположенных на близком расстоянии друг от друга. По первому и последнему льду жирующие окуни берут мормышку решительно, сильной хваткой, а в середине зимы их поклевки становятся вялыми, при длинной леске — едва заметными.
Ранним утром и перед сумерками крупного окуня ловят на шевелящуюся на дне мормышку с мотылем, а в дневные часы — в более высоких слоях воды, до 3−5 м от дна. Перед дном или облавливаемым горизонтом воды мормышка идет очень медленно, с короткими остановками; ее водят по прямой спокойно, допуская в одной из двух-трех проводок паузы до 20 и более секунд; лишь в отдельных проводках делают по два-три встряхивания для привлечения окуня звуком и колебаниями воды. Поклевки крупного окуня происходят, как правило, во время паузы или в последний момент, когда мормышка снова приходит в движение.
Далеко не каждому рыболову приходилось испытывать острые ощущения в процессе борьбы с крупным окунем, подсеченным на большой глубине. Летом его сопротивление отличается буйными, размашистыми потяжками и безудержной силой; особенно мощны первые рывки, когда он испуганно шарахается в придонную глубину. Теперь же, в студеной воде, он не делает таких смелых, безоглядных маневров, а упорно защищается на одном месте. Уже в момент подсечки бывает так, что при тонкой снасти рыболов не может оторвать от дна клюнувшего окуня, а дальше статичным сопротивлением хищник создает для рискованной снасти такое противодействие, что рыболов, не обладающий выдержкой и умением при необходимости стравливать леску, торопится «вызвать» окуня в верхние слои воды и терпит неудачу.
Даже опытные рыболовы, обладающие сноровкой и выдержкой, волнуются, когда борьба обостряется. Как можно не волноваться, когда леска натянута до отказа, а хищник не сдается! Зато каждая победа рыболова не только возбуждает радость преодоления, но и стимулирует совершенствование мастерства.

Г. Викторов