Рыбалка на Куличках

Дело было в Молдавии. Однажды зимой мы рыбачили на озере Ионишты, которое изобиловало окунями. Кто-то блеснил, а я ловил на мормышку с мотылем. Клев был слабый, попалось лишь несколько мелких окуньков, а потом и вовсе поднялась поземка. Я решил размяться и направился к Николаю Кожокарю, блеснившему в отдалении. К моему удивлению, он уже поймал нескольких приличных окуней. Оказалось, что он ловил на блесну с мальком.
Малек на блесне
Кожокарь тут же продемонстрировал мне свой способ ловли и еще больше уди-вил меня тем, что малька насаживал необычно: протыкал тело рыбки примерно посередине. На изгибе крючка малек лежал боком, а его голова и хвост свисали по сторонам.
Техника блеснения тоже была своеобразной: резких рывков и подбрасываний блесны вверх Николай не делал, а поднимал блесну плавно и так же плавно ее опускал, иногда лишь чуть ускоряя движение вниз. Пока я перекуривал, он соблазнил красавца-окуня граммов на 400 и предложил мне перебираться к нему поближе и переходить на блесну.
В те годы я был увлечен мормышкой и удочку для блеснения не брал с собой из принципа. Поэтому перебраться-то я перебрался, но ловить стал на мормышку. И — ни поклевки. Тогда я решил попробовать на малька. Убрал с крючка нижней мормышки мотыля, насадил малька за обе губы. А на верхнюю мормышку прицепил пучок из трех мотылей.
Стал делать плавную проводку — поклевка. Кивок медленно согнулся, я подсек, и на леске повисла приятная тяжесть, вскоре материализовавшаяся в 300-граммового окуня. А клюнул он на верхнюю маленькую мормышку с мотылем. Наконец-то и у меня дело пошло, хотя и довольно медленно, потому что поклевки были редкие. Но, как говорят, редко, да метко: клевали только крупные окуни, большая часть из которых брала именно на верхнюю мормышку с мотылем.
Всего в тот день я поймал ровно 10 окуней общим весом более 3 кг. Из этого десятка только три клюнули на малька на нижней мормышке. Кроме того, было три обрыва 15-й лески (в двух случаях оторвались обе мормышки, значит, брало на верхнюю).
По-видимому, при такой оснастке у окуней складывалось впечатление, что малек преследует какую-то букашку, и они шли наперехват, становясь в результате сами добычей рыболова.

На севере

С тех пор минуло много лет. Жизненный путь привел меня на Крайний Север, и я стал осваивать премудрости северной рыбалки. Однажды меня пригласили на одно озеро поохотиться за щукой и окунем. Один из приглашавших, заслуженный строитель Юрий Гордиенко, похвалялся, что в прошлый раз поймал там на блесну более десятка щук. У меня на балконе с осени сохранилось десятка три живых гольянов, и я захватил их с собой в ведерке.
На озере Гордиенко занял свою уловистую лунку, а я отошел от основной группы в сторону и стал ловить на 2 жерлицы и 3 поставушки. Попробовал и блеснить, но поклевок не было. Гордиенко с приятелем вытащили по небольшой щуке, у остальных же тоже было пусто.
То ли ситуация была похожая, то ли погода с поземкой, но мне вспомнилась та самая рыбалка на озере Ионишты. Решил я и здесь попробовать ловить наперехват. В рюкзаке у меня нашлась удочка для ловли на реке: на конце лески крючок, а выше него средних размеров мормышка. На крючок я насадил за обе губы небольшого гольяна, а на мормышку — кусок навозного червя, так как мотыля не было. Червя я насадил таким же способом, как мотыля, то есть, чтобы большая часть его свисала.
Первая проводка, вторая, третья... Веду снасть вверх плавно, с остановками, при которых кивок слегка реагирует на движения гольяна. Так же плавно опускаю удочку вниз. В первой и второй лунках пусто. В третьей, где глубина метров пять, после нескольких проводок кивок в самом начале подъема сгибается. Подсекаю, чувствую приличную рыбу. Леска 0,20, поэтому действую без опаски. Вскоре на льду ворочается окунь граммов на 400. Клюнул на червя на мормышке. Снимаю измочаленный им кусок червя, насаживаю свежего. Облавливаю имеющиеся лунки и сверлю новые. Через полчаса вытаскиваю небольшую щучку, опять на червя.
Подхожу к скучающим попутчикам. У них довольно мелко, 1−2 м. Пробую ловить в свободных лунках. Поклевка, но приличная щука сходит перед самой лункой, сорвав гольяна с крючка. Снова и снова играю снастью в той же лунке. Наконец, кивок медленно сгибается. Вытаскиваю килограммовую щуку, взявшую на мормышку.
Вскоре Гордиенко с компанией ушел на берег к машинам, а мне отпустил пол-часа на то, чтобы собраться. Я мигом смотал жерлицы и поставушки, на которые так и не было ни поклевки, и еще минут 15 походил по брошенным лункам. В одной из них подсек щуку, но она взяла на гольяна и перекусила леску. Жаль, что пора бежать к компании.
У костра весело, мы обе-даем и слушаем рыбацкие были. Я рассказываю о своей ловле, показываю улов, предлагаю после обеда еще порыбачить, ссылаясь на возможность вечернего клева. Однако разомлевшие у костра и раздосадованные своей неудачей рыболовы решают ехать домой. С грустью уезжаю с озера. Но важна не рыба, а то, что даже в такое бесклевье была найдена тактика, позволившая добиться успеха.

Н.Селюминов