Мужская Компания — Ловля пикером на небольшой ре...
Какая леска лучше — монолеска или плетенка ?
Большая кунджа Большого Шантара
На Шантарский архипелаг я попал почти случайно и на короткое время. Несколько очень небедных американцев после сплава по реке Коппи захотели побывать на Шантарах. Поездку для них организовало общество охотников «Кречет». По плану мы должны были вылететь на вертолете из Хабаровска утром 1 июля, а уже через два дня к вечеру вернуться. Вряд ли стоило рассчитывать на серьезную рыбалку, но все же я решил захватить с собой удочку. Как оказалось, не напрасно. Но обо всем по порядку.
Вначале мы летели над Амуром, затем прошли над огромным мелким озером Эворон, пересекли Амгунь (на реке шел мощный паводок) и сели для дозаправки в маленьком поселке Бриакан. Через полчаса наш камуфляжно раскра-шенный МИ-8 снова в воз-духе — мы пересекли при-токи реки Тугур (здесь во¬да малая) и еще раз сели -на этот раз в поселке Чумикан, в устье Уды.
В Хабаровске сейчас жарко, а здесь намного прохладнее. Мы на берегу так называемого Шантарского моря — самой холодной части Охотского моря.
Восточные ветра могут все лето держать здесь лед, как в ловушке, — между Шантарскими островами и материковым берегом.
Мы снова летим — теперь уже над открытым морем. А вот и лед — вначале отдельные льдинки, а потом сплошная каша из мелких обломков и даже небольшие поля. Проходим Сивучьи Камни — небольшие скальные островки.
Правда, сивучей пока нет, только морские птицы гнездятся на утесах. А вот и первый крупный «кусок земли» — остров Феклистова. Этот безлюдный остров площадью около 400 кв. км — второй по величине в архипелаге. На юго-западном берегу острова, в губе Лебяжья, где мы приземлились, море было тихим, как деревенский пруд — такое здесь бывает редко. Оно было забито льдами, огромные льдины лежали и на берегу.
В этом месте в море впадает самая крупная река острова — Лебяжья. Она протекает по плоской, почти безлесной заболоченной долине. Отойдешь от побережья с километр, и просто не верится, что находишься посреди моря. Местность выглядит как типичное для равнин Восточной Сибири заболоченное редколесье из лиственниц с кустами кедрового стланика.
Двое пилотов, схватив спиннинги, сразу бросились к реке. Ширина ее — метров двадцать, глубина — полметра-метр. Там оказалось довольно много крупного гольца-мальмы весом в среднем около 1 кг. В это время проходной голец Охотского побережья должен был уже давно нагуливаться в море, но на Шантарах условия в прибрежье в июле такие же, как в северной части Охотского моря в конце мая — сплошной битый лед. Для гольца в море они неблагоприятны — слишком холодно, поэтому он надолго задерживается в реке.
Часть гольцов уже приобрела серебристую окраску — это признак того, что рыба «твердо решила» скатываться в море или уже побывала в соленой воде. Другие рыбы носили чуть ослабленный нерестовый наряд, сохранившийся с прошлого сентября. В реке ловля была «трудовая»: рыба стояла не на всех плесах, держалась небольшими стайками. Впрочем, пяток хороших гольцов на уху для всей компании был пойман быстро. Весь остальной улов я выпустил.
Первые рыбы попались на черную мушку Wooly Bugger среднего размера. Впрочем, эта универсальная приманка интересовала не всех гольцов — многие рыбы ее откровенно игнорировали. И что интересно, в реке, кроме гольца, не оказалось никаких других рыб. Ни вездесущей кунджи, ни многочисленной на Шантарах проходной красноперки, ни микижи — один лишь голец. Кормился он не только в толще воды, но и возле поверхности — постоянно раздавались всплески.
Впрочем, попытка половить на сухую муху ни к чему не привела: голец не собирал с поверхности комаров, а атаковал какую-то другую добычу. Это оказалась идущая вниз по течению молодь горбуши.
Родившаяся в реках материкового побережья горбуша в это время уже давно гуляет в океане, но на Шантарах летом все происходит на месяц позже. Вот и скат молоди горбуши здесь приурочен к июлю, поскольку раньше этим нежным рыбкам в море еще нечего делать — слишком холодно.
Легкие мокрые мухи, имитирующие молодь горбуши, мальма хватала намного охотнее, чем любые другие. Такие же, но утяжеленные приманки на металлических трубках работали хуже. Спиннингисты с успехом ловили на разнообразные вращающиеся блесны мелких и средних размеров.
Особенно много гольцов собралось непосредственно в устье реки, причем стояли они намного плотнее, чем выше по течению. Всплески гольцов были видны и прямо в море у берега, в километре от речки.
Наутро мы свернули лагерь и вылетели в сторону основного острова архипелага — Большой Шантар. Он почти квадратный, со стороной около 50 км. На острове есть три крупные речные системы и много мелких рек и озер. В проливах между островами везде лежал битый лед.
По пути любуемся панорамой островов и ярко-красными яшмовыми скалами мыса Радужного. Первая посадка — близ устья реки Якшина, где расположена метеостанция. Здесь сосредоточено вся население острова (да и всего архипелага): четверо метеорологов и единственный охотник-промысловик.
Возле метео видны остатки оборудования по вытопке китового жира. Во второй половине XIX века Шантарское море ежегодно посещали сотни китобойных судов, в основном американских. Поработали они так «чисто», что киты совсем исчезли. Только в последние годы они снова начали появляться в проливах между островами.
Через час мы снова взлетели и пересекли Большой Шантар по диагонали, в сторону северовосточного берега. Сели у впадения реки Оленьей в крупный лиман — озеро Соленое. Разгруженный вертолет тут же завез нас на несколько километров вверх по течению.
Оленья и ее приток Средняя знамениты микижей — это единственное за пределами Камчатки естественное местообитание этой рыбы в России. Американцы наладили свои нахлыстовые удочки, через пару часов каждый выловил хотя бы по одной микиже. Разумеется, мы сразу выпускали этих редких рыб обратно в реку. Кроме микижи ловились многочисленные в реке Оленья кунджа, мальма и красноперка.
Вечером мы с Олегом воспользовались свободным временем и поднялись на лодке от озера вверх по Оленьей — до первых каменистых перекатов. Попадалась приличная микижа, но особенно много оказалось кунджи.
Нам уже приходилось ловить шантарскую кунджу в сентябре, после нереста. Тогда она не отличалась особо сильным сопротивлением, но сейчас... Это было совсем другое дело. Когда на легкую снасть попадается особь весом в 3−4 кг, обращаться с ней надо очень аккуратно, чтобы не лишиться приманки и не дать рыбе сломать хрупкое удилище.
Олег ловил на легкий спиннинг, а я — нахлыстом 6−7 класса. Днем, когда мы рыбачили выше по Оленьей, рыба предпочитала небольшие мухи. А сейчас, в пасмурный вечер, кунджа лучше ловилась на самые крупные и яркие. Приходилось, перегружая «хариусовое» удилище, забрасывать утяжеленные стримеры из желтого и красного бактейла на крупных крючках — до 2/0 (здесь и далее использована английская нумерация). Кунджа стояла в основном на течении, концентрируясь непосредственно под перекатами, где глубина резко увеличивалась до 1−1,5 м.
Уже вечером погода нахмурилась — пожаловал циклон. Ночью шел дождь, наутро тоже было пасмурно и туманно. По плану мы должны были еще залететь на пару часов на протоку, связывающую озеро Соленос с морем, а затем двигаться в сторону дома, но не тут-то было. После утреннего сеанса связи пилоты сообщили, что погода везде по трассе возвращения нелетная. В пределах острова мы еще можем разок перелететь на другое место, но тогда горючего останется только на обратную дорогу...
Взлетели и пошли над озером в сторону моря. Над косой попали в сплошной туман, как в молоко. Шли медленно, над самой землей, и буквально «нащупали» протоку для посадки. Похоже, застряли...
Море забито льдом. Большие льдины поднимаются по протоке — идет прилив. Дует северо-восточный ветер и несет туман над самой землей. Шантары в непогоду — очень неуютное место. Правда, когда лагерь был полностью поставлен, палатки натянуты под прикрытием вертолета, а возле натянутого тента загорелся жаркий костер из плавника, стало уютнее. Так началось наше «шантарское сидение».
Дров на косе хватало, только воду приходилось возить на лодке за 1,5 км — в протоке она соленая.
Единственное, что скрашивало необходимость «ждать у моря погоды» — рыбалка.
Рыбы в протоке было очень много, прежде всего кунджи и красноперки. Наш лагерь оказался расположен буквально в сотне метров от открытого моря. Питание и перемещение рыб в таких местах зависят прежде всего от высоты и стадии прилива, амплитуда которого здесь составляет всего 1,5−2 м. Ближе к материку, в Тугурском заливе, например, она может достигать 10 м!
Во время отлива протока сильно мелеет, в это время она похожа на горную реку. По мере повышения уровня моря течение в протоке замедляется, останавливается, а затем она начинает течь вспять.
Лучший клев наблюдался при отливе или в начале прилива, пока течение в протоке было быстрым, а вот в период полной воды активность всех рыб был намного ниже. Вода в протоке «таежная» — прозрачная, с буроватым оттенком — такая же, как и во все крупных реках острова и в озере Соленом.
Кунджа попадалась всех размеров — от небольших рыб до солидных, 3−4-килограммовых. Средний вес кунджи в уловах был 1,5 кг. Особо крупных не попадалось, хотя мне рассказывали и о метровых рыбинах.
Наряды у кундж был разного цвета: одни рыбы были темные, другие — с ярко-желтым телом, третьи — почти серебристые. Скорее всего, темные рыбы еще только выходили из озера в протоку, а светлые уже давно нагуливались здесь, в морской воде. Эта «морская» кунджа отличалась особенно сильным сопротивлением. При вываживании она часто давала прямо-таки акробатические представления, по нескольку раз прыгая в воздух.
Мушки я использовал в основном крупные и яркие — утяжеленные стримеры на крючках размера 1/0 или 2/0. Вода в протоке прозрачная, с коричневатым оттенком. Наиболее привлекательными для кунджи приманками оказались ярко-желтые и красные, хотя работали и стримеры других расцветок — с темной спинкой и светлой нижней частью.
По отношению к блеснам кунджа тоже не проявляла особой избирательности, хватая разнообразные колеблющиеся приманки, в том числе довольно мелкие. «Вертушки» работали не хуже, так же как и воблеры средней величины и натуральных расцветок.
В выборе приманок кунджа была непривередлива,
не пропуская ни крупные утяжеленные стримеры,
ни разнообразные колеблющиеся,
ни мелкие вращающиеся блесны.
Кроме кунджи, в протоке было очень много красноперки. Эта рыба (еще ее называют угай) имеет довольно заурядную внешность и похожа то ли на крупного ельца, то ли на голавля. Она относится к карповым, но не имеет отношения к обычной европейской красноперке. Угай размножается в реках юга Дальнего Востока, а на нагул выходит в Японское море и в юго-западную часть Охотского моря. Это настоящая проходная рыба, что вообще-то необычно для карповых рыб — большинство из них являются пресноводными. Некоторые виды карповых могут нагуливаться в солоноватой воде, но только дальневосточные красноперки приспособлены к жизни в воде океанической солености.
Есть три вида проходных красноперок, и они очень похожи друг на друга. Готовая к нересту шантарская красноперка может похвастаться ярчайшим брачным нарядом из оранжевых и красных полос.
Красноперка пыталась хватать крупные стримеры, но при этом было много пустых поклевок. Лучше всего она ловилась на более мелкие приманки на крючках №№6−10. Эта рыба ловилась и на мокрые мухи (среди них вне конкуренции были имитации лососевой молоди), и на сухие средней величины при их подаче по поверхности с «бороздой».
Голец (южная форма мальмы) встречался в протоке реже, чем кунджа или красноперка. Чаще всего он хватал у самого моря — прямо там, где в устье протоки на морской зыби болтались льдины. Дальше от моря этой рыбы было намного меньше.
Голец ловился на стримеры, предпочитая приманки меньшего размера по сравнению с кунджей (на крючках №№4−8). Наиболее уловистыми расцветками были сочетания желтого, красного и серебристого.
Настоящие хозяева Шантар — это медведи. Здесь их множество. Непосредственно у лагеря мы видели их ежедневно, правда, в основном в сумерках, так что хороших фотографий сделать не удалось.
Так прошло 3, 4, 5 июля. Вечером 5-го наш повар, Дима, объявил, что продуктов почти не осталось. Конечно, с голоду бы мы не умерли — рыбы в протоке полно, а на косе оказались настоящие заросли съедобных трав. Уже к вечеру мы начали переходить на подножный корм — приготовили тушеную кунджу с диким луком и мертензией. Получилось неплохо. Это импровизированное блюдо даже солить не нужно — мертензия растет на морских косах и содержит достаточно соли.
Утром 6 июля я вылез из палатки и вдруг понял, что привычный ежедневный туман выглядит совсем по-другому — он был явно подсвечен солнцем. Действительно, утренний сеанс связи принес неплохой прогноз: к обеду должна быть летная погода. Мы спешно собрали лагерь. Оставшееся перед вылетом время я провел на протоке, испытывая еще непроверенные стримеры и подбирая наилучший темп проводки.
Ловля в приливной зоне интересна тем, что условия рыбалки здесь изменяются ежеминутно.
Например, по малой воде на быстром течении хорошо работали большие яркие стримеры при их быстрой проводке с толчками и остановками. А вот в почти озерных условиях ловли по полной воде всякая рыба лучше всего клевала на легкие имитации молоди горбуши, которые нужно было вести медленно, с длительными паузами.
Раздалась команда: «На посадку». Мы поднялись в воздух и сквозь разъедаемый ярким солнцем туман полетели над морем и островами на юго-запад, домой.
До свидания, Шантары...
М.Скопец.
belkamfish.com